Блуждающий форвард Анатолий Фирсов
Посетило:98
|
Поэт-песенник
Посетило:96
|
Виктор Харитонин - главный акционер и председатель совета директоров ОАО «Фармстандарт», владелец закрытого паевого инвестиционного фонда «Реконструкция и развитие», а также бенефициар кипрской инвестиционной компании Augment Investments Ltd. Среди бизнесменов его называют достойным учеником Романа Абрамовича, а близкие люди считают его заботливым мужем и отцом двух детей. По итогам 2013 года в списке «Богатейшие бизнесмены России» Виктор Харитонин занимал 109 место с состоянием в 1 млрд. долларов.
Биография Виктора ХаритонинаРодился будущий миллиард в городе Петропавловске 20 ноября 1972 года. В 1994 году окончил Новосибирский государственный университет. Еще во время учебы в университете Виктор Харитонин вместе с Егором Кульковым (который впоследствии будет также бенефициаром Augment Investments Ltd) занимались продажей ширпотреба. После окончания университета основал компанию «Профит-хаус», которая занималась инвестициями и действовала в интересах «Сибнефти» и тесно сотрудничала с компанией Абрамовича Millhouse Capital. Чуть позже возглавляет подобную компанию в Калмыкии. В конце 1999 года покупает в Башкирии фармзавод «Уфа-Вита». А в 2001 года успешно скупает акции «Аэрофлота». Еще в 1990-е годы бизнесмен стал интересоваться фармацевтической промышленностью. В это время его компания «Профит Хаус» уже начала приобретать акции заводов по производству лекарств для компании «Время» (более известную, как «Аптечная сеть 36,6») и холдинга «Отечественные лекарства» (сейчас - «Валента»). Поэтому не удивительно, что в 2003 году Харитонин стал одним из создателей холдинга «Фармстандарт» вместе с другими акционерами «Сибнефти», в том числе и Романом Абрамовичем. В 2008 году выкупает основную долю акций и становится крупнейшим частным акционером холдинга. Кроме того, Харитонину принадлежат также крупнейшие заводы по производству лекарств не только в России, но и на Украине и в Сингапуре. В 2010 году покупает бизнес-центр «Северная башня» в Москва-сити.
«Фармстандарт» - бизнес и не толькоНа сегодняшний день ОАО «Фармстандарт» - лидирующая компания по производству качественных и современных лекарственных препаратов. Кроме того, эта компания является участником современного совместного биотехнологического проекта «Генериум». Участники проекта занимаются разработкой и производством социально значимых препаратов. Как сказал сам Дмитрий Медведев, этот проект полностью выполняет требования государственной программы импортозамещения.
У Компании на сегодняшний день 6 производственных линий, которые отвечают всем требованиям российских и европейских стандартов. Они получили сертификаты соответствия европейским стандартам European Union Good Manufacturing Practice, что подтверждает высокий уровень производства. Кроме того, все заводы ОАО «Фармстандарт» полностью переходят на европейские стандарты GMP.
В 2006 году была приобретена компания «Мастерлек», которая занималась производством таких препаратов, как «Арбидол» и «Флюкостат». «Арбидол» стал основным лекарственным препаратом и вывел компанию в лидеры.
В 2012 году компания выкупила 100% акций известной фирмы-производителя лекарственных препаратов с международными непатентованными названиями ЗАО «Фармацевтическая компания «Лекко», а также стала владельцем контрольного пакета акций в «Биомед» им. Мечникова и «Фармапарка». Не смотря на то, что в эти покупки было вложено более 100 млн. долларов, руководство холдинга считает эти акции очень выгодным и нужным приобретением для дальнейшего развития фармбизнеса в России и за ее пределами.
Начиная с мая 2014 года, руководство компании провело публичное размещение своих акций (IPO). Акции и расписки «Фармстандарт» находятся в обращении на биржевых площадках ММВБ-РТС и LSE (London Stock Exchange).
Автоспорт - выгодное вложение в будущую прибыль.В отличие от компании, которой владеет Виктор Харитонин, он появляется в СМИ очень редко, как и все приближенные к Роману Абрамовичу. И не смотря на то, что Харитонин - непубличный человек, он все-таки привлек внимание своей необычной покупкой. Он стал владельцем известной гоночной трассы Нюрбургринг в Германии, которая известна под названием «Зеленый ад». Однако Виктора Харитонина привлекают не машины, печальные истории погибших гонщиков и даже не автоспорт или сама трасса, а прибыль, которую он рассчитывает получить после необходимых преобразований и вложений. По мнению аналитиков, если ему это удастся, он станет очень влиятельным лицом среди немецких предпринимателей и бизнесменов. Многие считают, что миллиардер решил последовать примеру Романа Абрамовича, который, благодаря покупке ФК «Челси», стал влиятельным человеком Англии.
По словам бизнесмена, эта покупка - не просто желание владеть дорогой игрушкой, а прагматичный объект для инвестиций. Виктора Харитонина всегда интересует не сам объект и бизнес, а цифры, то есть прибыль, которую можно получить от выгодной сделки. Теперь миллиардер владеет 67% акций комплекса, в который входит не только трасса, но и трибуны, боксы, рестораны, картинг и многое другое. Как отметили руководители ОАО «Фармстандарт» эта сделка носит сугубо частный характер и не имеет отношения к холдингу. Виктор Харитонин, не смотря на оценку затрат на обслуживание трассы, абсолютно уверен в успехе. Единственный минус, как считает бизнесмен, - слабое управленческое звено. Однако этот кадровый вопрос будет решен, если на кону чистой прибыли больше 7 млн. евро.
Основным секретом успеха миллиардера Виктора Харитонина является его умение принимать решения быстро. Он легко может продать компанию, которая не приносит доходов, однако крепко держится за те проекты, которые приносят прибыль. Кроме того, многие аналитики утверждают, что не менее важным фактом являются и полезные связи в правительстве. Политическая поддержка и умение вкладывать деньги в значимые проекты позволили Харитонину стать влиятельной фигурой в российском бизнесе. А, следовательно, останавливаться на достигнутом бизнесмен не собирается. И подтверждением тому стали последние приобретения.
В новом исследовании «Руполит.нет» речь пойдёт о двух Викторах, по крайней мере один из которых с завидной регулярностью попадал в наши версии и оказывался участником различных теорий, публикуемых в телеграм-канале «Устинов Троллит».
Виктор Христенко во времена разгула кодеиновых таблеток занимал должность главы министерства промышленности и торговли - ориентировочно, 2011 год, предшествовавший поворотному для российской системы здравоохранения 2012 году. Христенко и сам по себе являл собой человека, способного оказывать давление и влияние и поворачивать любую ситуацию выгодной стороной к себе, но ещё большей консолидации собственных сил ему позволила добиться супруга Татьяна Голикова , бывшая министр здравоохранения, ныне, как известно, глава Счётной палаты России.
Руководитель минпромторга в союзе с главой минздрава - крайне опасный и болезненный для России союз, особенно если у пары появятся какие-то конкретные планы на отечественную медицину. И они появились, но для того, чтобы развернуть страшный замысел в полную силу, нужен был третий персонаж, и он тоже объявился - ныне прямиком в списке Forbes, Виктор Харитонин (ИНН: 773107276681).
Бизнесмен Виктор Харитонин начинал свою карьеру в 1994 году, с переездом в Москву после окончания механико-математического факультета Новосибирского университета. Приехал он, можно сказать, «на готовенькое» - в столице его позвали делать бизнес Алексей и Ольга Свирины, знакомые новосибирцы, открывшие компанию «Профит Хаус», занимающуюся инвестициями.
Информация об этой деятельности во всех возможных биографиях Харитонина скомкана и сжата - мол, в 23 года пришёл туда работать, в 25 лет возглавил компанию. Есть и другая информация - что на самом деле компанию Харитонин открывал с вместе с Егором Кульковым - одногруппником, с которым Харитонин по студенчеству торговал ширпотребом.
Позднее вместе они купили завод «УфаВита» который хотели продать дороже, но изменили решение, вспомнив о своих связях с Романом Абрамовичем. Тогда, в начале нулевых, «Профит Хаус» всеми силами проводил скупку акций «Аэрофлота» в пользу компании «Сибнефть». Нефтяники сумели быть благодарными, и в 2003 году с помощью Абрамовича Харитонин выкупил сразу несколько предприятий американской компании ICN. Эти заводы были на стадии «умирания», однако не обращая на это особого внимания бизнес-партнёры Харитонин и Кульков быстренько присовокупили к ним «УфаВиту» и начали штамповать лекарства, назвав компанию «Фармстандарт». К слову, Арбрамович позднее вышел из бизнеса, продав миноритарный пакет Харитонину.
Россия в кодеиновом угаре
Ни объёмы производства, ни природный дар к коммерции Виктора Харитонина не могли дать стопроцентного успеха - предприятие нельзя было назвать преуспевающим, и тогда появился стопроцентный маршрут в духе бутлегеров начала 20 века. Даже не из-под прилавка, а с самого прилавка начали продавать кодеиновые таблетки.
Гордостью «Фармстандарта» в начале двухтысячных стали таблетки от кашля - Коделак и Терпинкод. Они пользовались огромной популярностью, и предприятие даже запустило дополнительные мощности для производства этих таблеток.
Если принять много кодеиносодержащих лекарств разом, можно получить «приход», и по факту таблетки без труда превращали кого угодно, от подростков до отчаявшихся в жизни взрослых, в обычных наркоманов. Если в конце девяностых лекарство отпускалось только по рецепту, то уже в 2004 году «Фармстандарту» удалось продавить органы контроля, и препараты вышли в свободную продажу.
Таблетки Коделак и Терпинкод несколько отличались от других препаратов, содержащих кодеин. Например, в составе этих препаратов «Фармстандарта» практически отсутствовали посторонние химикаты, при этом лекарства практически ничего не стоили - наркоман мог потратить на дозу менее двухсот рублей, это несколько пачек таблеток, которые принимались разом.
Как бы ни хотелось верить в то, что «Фармстандарт» просто стремился предоставить населению недорогое лекарство от кашля, тем не менее, продажи зашкаливали (народ просто столько не кашляет), широко расходилась практика продаж множества пачек разом в одни руки, да и сами характеристики препаратов тоже вызывают сомнения.
Например, Терпинкод, который содержит в себе наибольшую дозу кодеина, а также содержит отхаркивающее средство терпингидрат. Таким образом эффект у таблеток таков, что они разом разжижают мокроту и подавляют кашель, что является неким взаимоисключением, непонятным врачам. Более того, сам по себе терпингидрат является устаревшим и не получившим доказательства полезности элементом, который запрещён на Западе.
Ещё одно поразительное совпадение - Терпинкод с большим энтузиазмом приняли в городах с тяжёлой наркотической ситуацией. Продажи по всей стране были успешны, а в городах, где шла тяжёлая борьба с героиновым трафиком, таблетки и вовсе заняли пьедестал, установив рекордные продажи среди медикаментов в принципе. Например, в Санкт-Петербурге он выбился в лидеры продаж за один только первый квартал 2003 года.
Кодеиновая ситуация уже сама по себе стала поводом насторожиться, но всё стало ещё хуже, когда наркоманы научились в кустарных, бытовых и домашних условиях получать из кодеина, слабого наркотика, дезоморфин, сильный наркотик, считающийся в 10 раз сильнее морфина.
Ближе к 2009-2010 годам Россию поглотила дезоморфиновая наркомания, иначе говоря, почитатели кодеина пересели на «крокодил». Этот страшный наркотик известен как дешёвый аналог героина, от употребления которого люди вскоре начинают гнить заживо, терять зубы и покрываться язвами.
Вряд ли это было интересно Виктору Харитонину, «Фармстандарт» на протяжении многих лет продолжал хвалиться тем, что ему удаётся лишь наращивать и наращивать продажи своих препаратов, преимущественно тех, которые содержат кодеин. Усилиями телевидения и ФСКН кодеиновые таблетки чудом удалось отнести к списку лекарств, выписываемых по рецепту, однако своей первоначальной цели Харитонин и его компания добились: наркотические деньги позволили «Фармстандарту» выбиться в лидеры отрасли.
Бизнес на онкобольных
Казалось бы, самое ужасное уже позади и можно выдохнуть, но уверяем вас - у Харитонина и его товарища Виктора Христенко ещё остались интересные подробности из совместной деятельности. Точнее сказать, в этой ситуации главную роль сыграла Татьяна Голикова, которая помогла Харитонину заполучить российских онкобольных.
Ситуация относится к 2009 году, тогда Голикова занимала пост министра здравоохранения России, а компания Харитонина импортировала дорогостоящий американский препарат «Велкейд», предназначенный для лечения онкологических заболеваний.
Но для Виктора Харитонина и его «Фармстандарта» настало тёмное время, когда на пути импортного препарата стал «Миланфор» - более дешёвый, но при этом равно эффективный препарат производства компании «Фарм-синтез». Тогда на препараты для онкобольных государство выделяло 2,5 миллиарда рублей, и упускать такой куш было нельзя.
Виктор Харитонин недвусмысленно намекнул Татьяне Голиковой, что ему требуется помощь в решении данного вопроса. И министр решительно наплевала на государственные интересы, направив главе Росздравнадзора Николаю Юргелю письмо с требованием отменить регистрацию нового препарата «Миланфор», якобы его разработчики предоставили недостоверные данные об эффективности.
Татьяна Голикова/Газета.ру
Всё сделали спешно - в конце мая получили письмо от Голиковой, и уже в первые дни июня руководство Минздравсоцразвития в ходе совещания пришло к выводу, что эффективность «Миланфора» требовалось подтвердить исследованием на не менее, чем 50 пациентах, а лекарство тестировали лишь на 18 людях.
И никого не беспокоило, что генерическим лекарственным препаратам, коим является «Миланфор», по закону исследования вообще не требуются, и доказательство фармацевтической эквивалентности достаточно для подтверждения фармакологических свойств. Несмотря даже на это, возможно, уже просто из принципа, «Фарм-синтез» провёл клинические исследования препарата за свой счёт и доказал его эффективность.
Само собой, было уже поздно - онкобольные не получили недорогого препарата, и недополучили помощь. Зато помощь в полной мере получил Виктор Христенко, который только по самым скромным подсчётам «откатил» Голиковой и её супругу Христенко порядка 750 миллионов рублей с контракта. Таковы правила бизнеса - на госконтракте, предоставляемом на условиях монополии, речь идёт по крайней мере о 30% от суммы. Вот и считайте.
Благородные методы ведения бизнеса
Разумеется, вышеописанное - лишь «верхушка айсберга», пускай и массивная сама по себе. История бизнеса Харитонина умещает в себе всё, что можно вообразить - и силовые методы, и торговлю кодеином, и заработок на рынке препаратов без оглядки на страдающих больных, нуждающихся в недорогих и эффективных лекарствах. Были даже два самоубийства, которые также сопряжены с фармакологическим бизнесом Виктора Харитонина.
Несмотря на общую закрытость компании и самого Виктора Харитонина от внимания прессы, некоторые любопытные эпизоды всё же просочились. Весной 2008 года целая делегация «Фармстандарта» прибыла в Индию, штат Бихар. Это была не деловая поездка и не фармацевтический форум, всё куда проще - они прибыли выбивать долги, и искали бизнесмена Санджива Кумара, владельца фармацевтической компании «Интеркэр», зарегистрированной в России.
Эта фирма имела перед «Фармстандартом» задолженность на 50 миллионов рублей, и команда Харитонина сумела проявить себя. Об их коллекторских методах по-прежнему негромко спорят, и действительно остаётся лишь догадываться, за счёт чего они убедили передать ООО «Интеркэр» вместе со всем имуществом, недвижимостью и остальным в структуру «Фармстандарта».
Любопытно, что арбитражный суд Москвы располагал данными об огромном количестве претензий к Кумару и его фирме, в общей сложности долги индийского бизнесмена достигали более 10 миллионов долларов. Тем не менее, из всех кредиторов в огромной и густонаселённой Индии Санджива Кумара сумели найти только люди Харитонина. Единственной версией, каким образом ищейки «Фармстандарта» провернули такую операцию, остаётся близость Виктора Харитонина к высокопоставленным лицам в силовых структурах.
Виктор Харитонин/Forbes
Манера реорганизации бизнеса и проведения сделок вызвала негодование со стороны миноритариев. В 2013 году основные бренды, такие как Арбидол, Афобазол и Амиксин «Фармстандарт» принял решение вынести в отдельное и самостоятельное юридическое лицо NewCo, а также было решено приобрести сингапурскую компанию Bever Pharmaceutical, потратив на актив 630 миллионов долларов.
Недовольство миноритариев было связано, в первую очередь, с тем, что компания из Сингапура оказалась аффилирована давнему другу и партнёру Харитонина Александру Шустеру. Это был откровенный «перегон» денег - компания Bever не имела на балансе производственных мощностей, и не генерировала денежные потоки в 2012 году.
Сделку провели с итоговой стоимостью в 590 миллионов долларов, однако аналитики тогда единодушно признались - имидж компании серьёзно нарушен.
Дружба с Татьяной Голиковой обернулась выделением огромных сумм из бюджета на производство «Инфлювира». Деньги тогда получил некий Лев Григорьев, оказавшийся на деле близким родственником Виктора Харитонина. В невероятной спешке был пролоббирован запуск производства живой гриппозной вакцины (ЖГВ) на базе препарата «Микроген», тут же на закупку препарата выделили четыре миллиарда рублей, а рекомендации к применению и вовсе вышли раньше окончания клинических испытаний.
Но и это ещё не всё - в 2008 году произошла пугающая история, которую сложно не связать с бизнесом Виктора Харитонина. Тогда в Санкт-Петербурге покончили с собой двое владельцев группы компаний «Генезис». Алексей Хромов и Владимир Григориади наложили на себя руки в период ведения переговоров с Харитониным и его людьми по поводу продажи части «Генезиса» «Фармстандарту».
Тогда превалировала версия, что оба бизнесмена были одурманены некими психотропными веществами, которые загадочным образом оказались у них в крови. Однако история закончилась даже в какой-то мере хорошо, по большей части, для самого Харитонина - некоторое время спустя Forbes брал у бизнесмена его первое интервью, причём уже на площадке «Генезиса», суперсовременной и технологичной, где, по признанию самого Виктора Харитонина, велись работы над «штучными», а не массовыми продуктами группы компаний.
Как бы ни пытались миллиардеру из списка Forbes Виктору Харитонину выстроить красивый и складный имидж, каких только интервью не писали глянцевые журналы про миллиардеров, информация о жестокости, ингредиентах для смертельных наркотиков, лоббировании своих интересов через экс-министра здравоохранения всё равно выходят наружу. Прятать такой «послужной список» бесполезно, и остаётся лишь надеяться, что однажды у нужных людей дойдут руки «оздоровить» российскую фармокологию.
Деловые качества основателя «Фармстандарта», чье состояние приблизилось к $1 млрд, хвалят Роман Абрамович, конкуренты и чиновники. Сможет ли он потеснить западных производителей?
В тонированных окнах трех-этажного здания отражаются владимирские леса, таунхаусы и 25 железных человечков — работа модного скульптора Мигеля Сарасате. На берегу пруда — вертолетная площадка и ресторан Bon Appetits с бесплатными для сотрудников обедами: в день нашего визита подавали котлеты из диких кабанчиков, которых разводит охотхозяйство по соседству. Ближе к лесу — теннисные корты и фитнес-центр, где занятия йогой ведет выписанный с Гималаев инструктор Су-Шант.
Так выглядит расположенный около поселка Вольгинское в 110 км от столицы кампус биотехнологического центра «Генериум», где разрабатывают лекарства от рака, гемофилии и других тяжелых заболеваний. Виктор Харитонин, владелец компании «Фармстандарт», иногда приезжает сюда с детьми на выходные — он основной акционер и инвестор проекта. «Если «Фармстандарт» — крупное серийное производство, миллиарды таблеток, десятки миллионов ампул, любой заказ может выполнить, то «Генериум» — это наукоемкие штучные вещи», — объясняет разницу между активами Харитонин, согласившийся дать Forbes первое в жизни интервью. Что дают ему инвестиции в науку?
Два в одном
«Арбидол» есть? 260 рублей он у вас?» — поинтересовался Владимир Путин у провизора аптеки в ходе визита в Мурманск в 2010 году. Стушевавшийся первостольник полез в журнал сверяться. Все обошлось: «Арбидол», включенный в конце 2009 года в список жизненно необходимых лекарственных препаратов, оказался даже дешевле установленной государством цены.
Репортаж о визите премьер-министра в аптеку показал Первый канал. До этого Минздрав рекомендовал «Арбидол» в качестве лекарства от гриппа, аптеки закупали его в обязательном порядке. За первое полугодие 2010 года было продано 35 млн упаковок на 7,6 млрд рублей (за весь предыдущий год — на 5,5 млрд рублей). «История с Путиным — это круто. Она сыграла очень большую роль в бизнесе Харитонина», — говорит директор Центра социальной экономики Давид Мелик-Гусейнов.
«В разгар эпидемии гриппа все, что у кого было, улетало. Мы просто быстро смогли увеличить производство в разы», — отмахивается от предположений о лоббизме Харитонин.
«Арбидол», доставшийся ему вместе с несколькими другими брендами после покупки в 2006 году компании «Мастерлек», и сегодня остается бестселлером, несмотря на то что его продажи за 2014 год упали на 24% (2,9 млрд рублей). Правда, в портфель препаратов компании «Фармстандарт» он больше не входит.
В июле 2013 года котировки «Фармстандарта» на Лондонской бирже за неделю упали почти в два раза — с $20 до $11 за акцию. Случилось это после того, как совет директоров одобрил решение о выделении безрецептурных препаратов (это 27 брендов) в отдельный бизнес, компанию «Отисифарм». На выкуп долей у несогласных с маневром миноритариев «Фармстандарт» потратил около 3 млрд рублей, в декабре 2013 года реорганизация состоялась.
Без «Арбидола», «Амиксина», «Пенталгина» и других раскрученных брендов выручка «Фармстандарта» за год упала на 25,5%, до 41,5 млрд рублей. (Выручка «Отисифарм» — 16,6 млрд рублей.) Но по объему продаж в натуральном выражении «Фармстандарт» остается лидером рынка с долей 6,2%. В деньгах, по данным IMS Health Russia, на препараты компании приходится 1,23% рынка, это 22-е место среди 1500 производителей, представленных в России (IMS не учитывает дистрибуцию брендов других производителей, на которую приходится половина выручки «Фармстандарта»).
Харитонин уверен, что фокусирование команд на развитии брендов либо на работе с госзаказом скоро отразится и в финансовых показателях. «Может быть, для инвесторов все это показалось немножко серым в силу того, что в России компания не такая уж большая, но это осмысленная стратегия и у нее есть четкий экономический эффект», — уверенно объясняет бизнесмен.
«Любую из наших компаний можно продать, они упакованы», — добавляет Александр Шустер, знающий миллионера 10 лет. После продажи «Фармстандарту» своей компании «Мастерлек» Шустер помогал масштабировать производство «Арбидола». Сейчас он член совета директоров и миноритарий «Фармстандарта», «Отисифарма» и «Генериума». «Я первое время с Виктором спорил, а потом понял его логику. У него компьютер в голове. Это не чутье даже, а четкий расчет», — говорит Шустер.
Партнер Абрамовича
В Москву выпускник мехмата Новосибирского университета Виктор Харитонин перебрался в 1994 году — новосибирцы Ольга и Алексей Свирины пригласили его стать младшим партнером в созданной ими инвесткомпании «Профит Хаус». «Умный, хорошо образованный, приятный в общении», — вспоминает 23-летнего Харитонина Ольга Свирина. Через два года он возглавил компанию. Вскоре в Москву переехал его друг и однокурсник Егор Кульков.
Инвестиционные перспективы производства лекарств Харитонин и Кульков оценили, купив на пару завод «УфаВита». «Это была спонтанная сделка, актив был хороший, но сильно недооцененный. Собирались потом перепродать», — вспоминает Егор Кульков, ныне совладелец «Фармстандарта», в интервью Forbes.
Через три года, когда американская ICN выставила на продажу пять своих заводов в России, Харитонин вышел с предложением профинансировать сделку на Романа Абрамовича, для структур которого «Профит Хаус» скупал акции «Аэрофлота», энергетических и нефтяных компаний. Активы ICN объединили с «УфаВитой» в компанию «Фармстандарт», Абрамович вышел из ее капитала после IPO в 2007 году.
А через семь лет Millhouse снова выступил партнером «Фармстандарта» в сделке по покупке 70% акций биотехнологической компании Biocad у основателя Дмитрия Морозова и Газпромбанка. Как следует из отчетности «Фармстандарта» за первое полугодие 2014 года, компания потратила на свой пакет 20% около $100 млн. «Biocad отлично вписывается в нашу стратегию — инвестировать в технологии будущего. А Виктор — дальновидный бизнесмен с хорошим видением рынка и ценной способностью создавать акционерную ценность. Он также один из умнейших и самых приятных успешных людей, которых вы когда-либо встретите», — объясняет мотивацию Millhouse его представитель Джон Манн.
Сам Харитонин про партнерство с Абрамовичем говорит неохотно: «Конечно, мы общаемся. Но я, как и Роман Аркадьевич, о третьих лицах не люблю говорить».
Biocad — резидент особой экономической зоны «Санкт-Петербург». Около 1000 его сотрудников занимаются созданием препаратов на основе моноклональных антител и малых молекул, биоинформатикой. Результаты есть. В прошлом году Biocad выпустил биоаналог ритуксимаба, вещества, которое используется в лечении лимфом. До этого ритуксимаб монопольно производила швейцарская компания Roche, ее препарат «Мабтера» был самым дорогим в программе госзакупок «Семь высокозатратных нозологий» — в 2013 году на него приходилось 9,5 млрд рублей (эксклюзивным дистрибьютором, кстати, был «Фармстандарт»). В 2014 году в тендере победил уже ритуксимаб от Biocad — препарат «Аццелбия», упаковка которого в рознице стоит на 15% дешевле «Мабтеры». Контракт на 5,85 млрд рублей сразу увеличил долю отечественных препаратов в системе госзакупок в два раза — с 13% в 2013 году до 26% в 2014-м.
На пакет Biocad помимо «Фармстандарта» претендовали почти все игроки «большой фармы». Дмитрий Морозов, в прошлом совладелец банка «Центрокредит», сделал в итоге выбор в пользу Харитонина, предлагавшего не самую высокую цену, но и не претендовавшего на 100% акций. «Мне очень комфортно с нынешними акционерами. У Харитонина «интерфейс» такой же быстрый, как у меня, мы друг друга с полуслова понимаем. И по большей части вопросов, касающихся отрасли, наши мнения совпадают», — говорит Морозов. Две сделки Харитонина, прошедшие при участии Абрамовича, отлично иллюстрируют эволюцию компании «Фармстандарт» за 10 лет.
Русские медведи
«Раньше на месте «Генериума» луг заболоченный был, мы миллион кубометров песка и земли засыпали сюда», — вспоминает Александр Шустер. В 2007 году он предложил Харитонину войти в свой новый научно-исследовательский проект — создание биотехнологического центра неподалеку от Покровского завода биопрепаратов. Харитонин приехал в Вольгинское, осмотрел место и дал добро на запуск проекта.
Знакомый с Харитониным более десяти лет Андрей Дементьев, бывший заместитель курировавшего в том числе и фармацевтику министра промышленности Виктора Христенко, вспоминает, что поначалу они обсуждали проект не как коммерческий, а скорее как исследовательский и образовательный. «Дискутировали еще до Сколково, можно ли привлечь людей с той стороны границы», — вспоминает Дементьев в интервью Forbes. Уйдя в 2012 году с госслужбы, он стал акционером МБЦ «Генериум». У него и его коллеги Андрея Реуса, уволившегося из министерства в 2007 году, по 12,5% акций. Оба отмечают, что им интересен инвестиционный потенциал фармацевтики. Да и сам Харитонин, по словам Дементьева, «идеальная персона для современного бизнеса: работающий перфекционист».
У Харитонина, Кулькова и Шустера все получилось. Сейчас треть сотрудников «Генериума» — репатрианты с опытом работы в лабораториях Германии, Франции, США. Чем их заманивают? 70 таунхаусов и коттеджей на территории научного центра предназначены для семей сотрудников. Новейшее оборудование. Зарплаты до падения рубля были выше, чем на Западе. К тому же у людей есть возможность работать с передовыми по мировым меркам технологиями.
Трансфер технологий поддерживает государство, с 2011 года по ноябрь 2014-го Минпромторг выделил на это производителям 4,4 млрд рублей. В первый же год после создания «Генериум» получил на трансфер зарубежных технологий три госконтракта на сумму 300 млн рублей.
За год до этого владельцы «Фармстандарта» приобрели контрольный пакет в датском биотехнологическом стартапе Affitech. «Мы тогда получили замечательный опыт управления публичной компанией в Европе», — вспоминает Харитонин.
Входившие в совет директоров шотландский лорд, датчанин, американцы и англичане за глаза называли новых акционеров то «большим бурым медведем», то «этими русскими».
«Весь менеджмент и существующий совет директоров были настроены на то, чтобы кушать деньги инвесторов», — вспоминает Шустер. Достигнутые договоренности не выполнялись — менеджеры ссылались на регуляторов, правила и инструкции. Совладельцы «Фармстандарта» действовали решительно — довели свой пакет до 100% (обошлось в €60 млн), а затем вывели компанию с биржи.
В Affitech их интересовали две уникальные технологические платформы, позволявшие получать моноклональные антитела. После покупки компании сотрудников «Генериума» отправили в Осло, где находилась штаб-квартира, на обучение. А потом погрузили в контейнеры оборудование, робота, архив культур и генов и перевезли в Россию. Наработки помогли «Генериуму» в создании «Апагина» — этот препарат против рака кишечника, опухолей яичников, легких и молочной железы весной вошел в завершающую стадию клинических испытаний.
Сегодня венчурная компания Inbio Ventures, которую возглавляет Александр Шустер, ищет по всему миру биотехнологические стартапы, в портфеле которых есть разработки на поздней стадии. «Входя в капитал, мы сразу предупреждаем, что права на препараты на территории России будут за нами, мы лучше знаем рынок здесь, знаем цены», — говорит Харитонин.
В немецкой CODON (специализация — восстановление хрящевых поверхностей) у россиян 20%, в американской Argos Therapeutics Inc (разработка противораковых вакцин) — 30%. Их технологии позволили в августе 2014 года запустить опытное производство лекарств на основе клонирования клеток конкретного пациента, занимается этим в рамках проекта «Генериум» ЗАО «Селлтера-Фарм». Фактически речь идет о персонализированной медицине: у больного раком почки, например, забирают 100-200 мл крови и патологические клетки, из которых в течение 7-10 дней создается лекарство под этого конкретного пациента. «Вакцина отличается от существующих тем, что учит иммунную систему распознавать опухолевые клетки», — говорит Артем Еремеев, заместитель гендиректора «Селлтеры». В США, по его словам, такой курс стоит $120 000, отечественный обойдется в 2-2,5 раза дешевле.
Клинические испытания сейчас проводят в Европе. В России закон о клеточных технологиях еще не принят, третье чтение должно состояться в Госдуме в мае. Как только его примут, Харитонин развернет масштабное производство — предприятие сможет выпускать в год 20 000 противораковых вакцин на основе клеток и обеспечивать материалом по 50-60 операций на суставах в месяц. Впрочем, Харитонин с партнерами уже заработали на инвестициях в западный биотех — в феврале 2014 года, когда Argos Therapeutics вышла на биржу Nasdaq, пакет россиян оценивался в 2,5 раза дороже, чем первоначальные вложения, — $74 млн. Через год, правда, котировки сильно упали, но они уже растут снова.
«Биотех — более рисковый бизнес, чем фармацевтика, не все исследования могут закончиться созданием готового препарата. Но и рост доходов взрывной, если вдруг лекарство выстрелило», — со знанием дела говорит Морозов из Biocad.
Отечественные лекарства
«Здесь масштаб другой, проекты более интересные. Мы занимаемся только тем, что на 90% будет внедрено, а не чистой наукой», — говорит гендиректор МБЦ «Генериум» Равиль Хамитов. Полковник в отставке, который раньше занимался разработкой средств защиты от оружия массового поражения, не жалеет, что год назад принял предложение Шустера возглавить научно-исследовательское подразделение.
Хамитов ведет нас по залитому солнцем коридору мимо боксов-лабораторий. Людей мало, большая часть операций выполняется роботами. Производством готовых лекарств занимается ЗАО «Генериум», цеха которого расположены в 4 км отсюда. В проект «Генериум» вложено уже 7 млрд рублей.
Сейчас у «Генериума» восемь готовых препаратов на основе рекомбинантных белков, в разработке еще пятьдесят. Приоритет — высокотехнологичные препараты, которые могли бы заменить дорогие зарубежные лекарства в госпрограмме «Семь нозологий». По итогам 2013 года «Фармстандарт», по данным DSM Group, занимал шестое место по объемам продаж, «Генериум» — тринадцатое. А одна из его разработок — препарат «Коагил» для терапии гемофилии (седьмой фактор свертываемости крови) — входит в десятку препаратов, на закупку которых выделяется больше всего средств из бюджета.
Взятый государством курс на импортозамещение открывает перед акционерами «Фармстандарта» новые возможности. В феврале 2015 года «Генериум» впервые посетила Ольга Голодец, вице-премьер по социальным вопросам. Харитонин уверяет, что о визите узнал всего за полтора дня — инициатива показать столичным гостям инновационное предприятие исходила от губернатора Светланы Орловой, которая всячески поддерживает проект. Впечатления у Голодец остались «весьма положительные».
На вопрос об отношениях с Харитониным Голодец отвечает, что «так же как с ним, я знакома со всеми заметными игроками рынка». Представители всех основных производителей общаются с вице-премьером в рамках подкомиссии по вопросам обращения лекарственных средств при правительственной комиссии по вопросам охраны здоровья граждан. Харитонин отмечает, что сейчас диалог с государством систематизирован и «не надо ходить по кабинетам и что-то шептать».
Миллионеру всегда приписывали административный ресурс и особую дружбу с предыдущим министром здравоохранения Татьяной Голиковой и ее мужем, главой Минпромторга Виктором Христенко. Голикова возглавила Минздрав в 2007 году, «Фармстандарт» как раз тогда начал активно осваивать сегмент госзакупок. Через год премьер-министр Владимир Путин проводит совещание по развитию отрасли на заводе «Фармстандарта» в Курске, где ему показали товар лицом. Впервые появившись в двадцатке ведущих поставщиков по «Семи нозологиям» лишь в 2010 году (17-е место), в 2012 году, когда Голикова уходила из Минздрава в Счетную палату, «Фармстандарт» был уже на седьмом месте по деньгам.
Можно вспомнить еще одну нашумевшую историю. Будучи эксклюзивным дистрибьютором противоопухолевого препарата «Велкейд» производства бельгийской компании Janssen-Cilag, «Фармстандарт» в 2009 году вышел с ним на тендер по «Семи нозологиям». Зарегистрированный незадолго до этого российский дженерик, препарат «Миланфор» от компании «Фарм-Синтез», стоивший на 30% дешевле, с конкурса сняли. «Вывод простой: ищи, кому выгодно. Остается монополия в области госзакупок. Остается единственный препарат — «Велкейд». Права закреплены в «Фармстандарте», — говорит Тимофей Петров, гендиректор «Фарм-Синтеза». При этом к самому Харитонину, которого он считает «высоким профессионалом», у него претензий нет: «Мы работаем в России, поэтому когда есть возможность повлиять на конкурента, у кого больше прав, тот и прав». Сейчас «Велкейд», занимающий второе место в продажах по госпрограмме, производят по контракту на заводе «Фармстандарта» в Уфе. Требования локализовать производство в России для производителей, чьи препараты входят в госпрограммы, исходят от правительства. Правда, западные компании технологиями делятся неохотно. «Только когда доходят до точки, что не делиться уже невозможно», — улыбается Харитонин.
Разговоры об административном ресурсе ему, похоже, за все эти годы сильно надоели. Он говорит о Христенко с большим уважением, но уверяет, что кулуарно их никто не знакомил, это был нормальный рабочий процесс. «Виктор Борисович был идеологом стратегии развития отрасли «Фарма 2020», мы как самые крупные производители были вовлечены в разработку, поэтому общались и продолжаем общаться по сей день», — говорит миллионер. Терпеливо объясняет, почему Дементьев с Реусом стали акционерами «Генериума»: давно знакомы, люди вышли в отставку, надо же им где-то работать.
Реус на вопрос о лоббировании отвечает, что у него большой опыт штабной работы и именно поэтому Харитонин предложил ему место в совете директоров «Фармстандарта», а позже и «Генериума». «Административный ресурс — понимание структур и способов взаимодействия с ними. Это важный аспект, я достаточно долго проработал в этой сфере. Я понимаю механизм изнутри. Важны формулировки, предложения, важно понимать, что может регулятор и какие ему вопросы нужно задавать, чтобы сделать условия максимально приемлемыми», — говорит он.
«К нам часто приходят другие компании с разными проектами. У многих в презентации попадается «наличие административного ресурса». Спрашиваю, это чей? Ваш, говорят. Сразу вычеркивайте пункт», — смеется Шустер. И напоминает, что компания осталась в лидерах рынка и после смены правительства. И что у нее, как у всех, бывают проблемы. Например, препарату «Иннофактор» для больных гемофилией, разработанному в «Генериуме», в августе прошлого года отказали в регистрации. Губернатор Орлова на встрече с президентом Путиным 17 сентября расписала ему, как важен отечественный продукт: препараты «Генериума» уже обеспечили бюджету экономию более 4 млрд рублей на закупках. Десятого октября после личного распоряжения Путина «Иннофактор» получил регистрацию, но не успел попасть в программу «Семь нозологий».
Сейчас «Фармстандарт» — единственная отечественная компания, которая производит сразу три фактора свертываемости крови. А рядом с «Генериумом» идет строительство одного из самых крупных в Европе заводов по фракционированию плазмы, уже возводят первый этаж. В этот проект Харитонин планирует вложить еще 6 млрд рублей.
«В России менее 10% собственных препаратов крови, остальные все — импортные. Если введут санкции, мы сядем сразу», — объясняет он важность проекта.
Тема крови открывает перед его компанией перспективу стать не только поставщиком, но и партнером государства. На рынок плазмы вышла госкорпорация «Ростех», получившая в марте 2015 года контроль над столичным НПО «Микроген», одно из направлений работы которого связано с производством препаратов крови и плазмы. Источник в «Фармстандарте» не исключает, что под контроль «Ростеха» перейдет и недостроенный Кировский завод по производству препаратов крови. «Фармстандарту» было бы интересно поучаствовать в этом проекте в рамках государственно-частного партнерства (не менее блокпакета у государства, остальное — у оператора проекта). «Мы надеемся на кооперацию с «Ростехом», хотелось бы быть им чем-то полезными», — скромно замечает Харитонин.
«Фармстандарт» является для госкорпорации одним из возможных партнеров для реализации проектов по импортозамещению, разработке новых лекарственных препаратов и организации фармацевтического производства. Но на данном этапе конкретных решений о дальнейшем формате сотрудничества не принято», — заявили Forbes в «Ростехе».
Интересы бизнесмена и государства в сфере импортозамещения совпадают. «Нам интересны высокотехнологичные препараты, — говорит Харитонин. — Чем маржинальнее продукт, тем больше мы можем вкладывать в R&D. А со своими разработками можно выходить и на мировой рынок».
